Итак, совершенно внезапно, я лечу в страну моей мечты.
4го августа в 12:15 я буду уже в Коста Брава.
И всё бы хорошо, если бы не Талисман. Да, я конченый идиот, но будь моя воля, я бы променяла две недели в Испании на 3 дня под Красноярском.

Пришло печальное осознание того, что я не помню ни одного аккорда.
И даже подсмотрев в интернетиках, ни одного не могу взять О_о

Я хотела написать что-то, что объясняло бы все мои мыcли и эмоции сейчас.
Но по обыкновению не нашла слов.
Так что вот.

Я бреду по своему Городу, словно сомнамбула, пишу журналы, отвечаю на звонки. Я держу зажимы и скальпель, раскладываю инструменты. Я стою на операции, вдыхая резкий запах дезинфектантов.
А в голове у меня девочка Лия недоумевает, как она попала сюда и где её прекрасный мир. А я решаю, как жить теперь с этим дальше.

Всё началось, как водится, с того, что с полгода назад Дельфи углядела среди многочисленных приглашений группу АданЭлькиной игры. Усмотрела, листнула и забыла.
Ближе к лету, когда пришло время определяться с тем, как открывать и продолжать сезон, я снова наткнулась на группу, пригляделась повнимательнее и рассмотрела наконец заветные слова. "Мор. Утопия" Всё было решено в одно мгновение - да и даты как раз подходили под отпуск.
Правда, тот факт, что игра будет в Омске, добавлял сомнений, тревог и интригующего желания поехать, как ни странно. Я обожаю иногородние игры, с самой первой своей поездки в Красноярск. Буду честной, она же и была последней. Но зато - какое счастье! Приезжаешь на полигон и так много новых, незнакомых лиц! Столько людей, столько непредсказуемых игроков, как это чудесно!
По привычке, а также для компании я решила прихватить с собой Наю. А поскольку уговаривать я умею (по крайней мере её склонять к поездкам на РИ) - то дело было в шляпе. Оставалось выбрать роль. Подруга определилась как-то быстро, а я всё тянула, тянула. "Аданэлечка, я хочу на твою игру!" "Это же просто чудесно!" Пара дней и вот, я - будущая Лия Рубина, маленькая кузина городского врача. Об этом я ещё напишу ниже.
Загруз я получила одной из первых - может быть, потому что нещадно дёргала АданЭль. А после прочтения я остро поняла, что хочу играть. Сейчас же! Я в тот же момент готова была собрать вещи и рвануть на полигон. Только вот до игры оставалось целых три недели. "Всего три недели"- жалобно отвечала мне АданЭль на все мои страдашки о том, как мне хочется скорее на игру.
В списке ролей в детском блоке я нашла Тимофея Верховина и вздрогнула: да это же наш Миша, рыцарь-на-белом-коне! Срочно написала ему и сообщила, что роль просто про него. Он откликнулся без особого энтузиазма, сказал, что надоело ему это амплуа и скчно играть одно и то же, но подумает. А потом написал, что внезапно играет Каспара Каина. Вся моя картинка мира резко обрушилась. Я никогда не видела (и если честно, так и не вижу) Хана таким, каким мог бы сыграть (и сыграл) его Миша - ни в коем случае не в упрек, не говорю, что получилось плохо, нет! Просто я его вижу другим. Признаться честно, я немного опечалилась, даже АданЭль спросила: почему так? Её доводы меня убедили и я смирилась с таким раскладом.
Готовиться я особо не готовилась, если честно. Купили грецких орехов и две игрушки из папье-маше. Выбрали подходящие платьица, сделали фоточки в образе. Никакой обычной предыгровой суматохи и суеты. Купили билеты - заодно и Мише, только он свой потом вернул, потому что ехать с нами в ночь со среды на четверг никак не мог. Я смотрела списки ролей и капала слюнями: какие же они все... настоящие! Особенно Клара, Самозванка. И Сабуровы! А Данковский, мой любимый персонаж в Море - не один в один, конечно, но до чего же близко! Фотографий детей я так и не видела, так что ждала сюрпризов.
Пунктуальная, собранная и ответственная Дельфина (дорогие мои новые знакомые, не ведитесь - это сарказм, я совсем не такая) в среду, конечно же, рано утром не проснулась. Собиралась впопыхах, еле-еле побросав все вещи в рюкзак. По дороге три раза попала под дождь, вымокла, как мышь. К Нае добралась часам к девяти - и то мы застряли ещё на час в супермаркете, собирая запас еды - как всегда, с энтузиазмом. Потом красили игрушки, орехи, дошивали кое-что. В целом собрались идеально и на вокзал прибыли точь-в-точь, когда следовало. Для меня это очень странно - обычно я везде и всегда опаздываю. Ехали в плацкарте, с трудом распихали вещи. Ная шепчет мне: "по-моему, по соседству тоже ролевики..." и не проходит и минуты, как напроти нас садится Лелайви. В будущем - бесконечно прекрасный Марк Бессмертник. А рядом с ней...
- Я Шелоб, заодно Призрачная Кошка.
- Я совем иначе тебя представляла,- выдаю я ибо действительно никогда не думала, что Шелоб - такая, хотя слышала о ней очень и очень много.
А потом мы сошлись на теме "Вавилона5" и окончательно все трое полюбили друг друга))) К сожалению, была ночь - то есть, время не подходящее для задушевных бесед, когда вокруг спят недовольные соседи. Пришлось распрощаться до утра.
На вокзале мы, недолго думая, выбрали своей ближайшей целью KFC. Странно, но в этот раз Омск мне показался совсем иным, чем в прошлый мой приезд. И совсем непохожим на мой Город.
АданЭль мы нашли не сразу, но всё же нашли. Полигон оказался в какой-то дикой отдаленности от города по сравнению с той же Льнихой - или это казалось, потому что места незнакомые? А полигон роскошный. Степь и ровненькие, в линеечку сосновые посадки. Для города лучше места и не придумаешь. Разгрузили газель под чутким руководством Эрни, получили милостливое разрешение в течение полутора часов располагаться, пить чай и приходить в себя. Заодно познакомились со всеми поближе. А было нас восемь человек: я, Ная, упомянутые Шелоб и Лелайви, разумеется, АданЭль и Эрни, а плюсом к ним Лухрасп и Волк. Про последнего вообще ничего никогда не слышала, в отличие от остальных, зато выяснила, что Данковский - это он и есть. Ниет, на фото совсем не такой. "Да ты не переживай",- улыбается мне АданЭль,- "Он, когда играет, серьёзнее себя ведёт". Я доверяю её мастерским способностям и с трудом соглашаюсь с такой вероятностью. Палатки поставлены, чай допит и во мне просыпается жажда деятельности, та самая, что владеет мной на недостроенном полигоне) И мы беремся за дело. До темноты нашими общими усилиями вырастает третья часть города (а потом скажут, что его построили Стаматины, хотя на самом деле это были дети, Данковский, Исаев и Кошка), тенты над вещами, скамейки, лестница имени Данковского, позже переименованная, всё-таки, обратно в Небесную. Вечер падает мне на плечи усталостью и шевелиться совсем не хочется, но я отчаянно обвязываю баночки веревкой, пока хватает сил. А потом силы кончаются и начинается волшебное. Это невероятное чувство, когда ты свой среди чужих. Вообще я трудно схожусь с людьми, тем более такими разными, такими новыми и когда их так много (для меня "много" - это больше одного). А тут смотрю на огонь, меняюсь репликами, мыслями, шутками - вслух. Так странно. Это то, за что я люблю ролевиков. Наверное, единственное, за что я их люблю) Сложно представить, но я сижу и чувствую себя лучше и уместнее, чем в своей любимой толпе подвального ролевища а-ля "Паутина Игры". Это Омск, детка. Не пытайтесь покинуть Омск. И я уже верю в это странное очарование странного города, к которому я не чувствую ничего вообще. Усталые мастера идут спать. Уходит Ная. Градус неадеквата беспредельно завышен - такого гона даже в дэнже-клубе, кажется, не случалось. Тут вам и поезд, и Данковский, который всех спасет, и хтонический ужас, и ярко-зелёный огонь, и всё, что пожелаете. Это Омск, детка. Я очарована.
Они захватили меня в плен. Меня можно гладить и чесать за ушком и вообще делать всё, что угодно. Прячусь под пледом Марка-Лелайви, ловлю слова, улыбки. Наслаждаюсь. Уходит Волк. Уходит Шелоб. Нас трое и мы смотрим на огонь. И чем дальше - тем больше разгоняется наш ПОЕЗД сумасбродства. Почему никто из спящих (или пытающихся заснуть?) нас не убил, я не понимаю до сих пор. Возвращается Волк. Ная не спит, зову обратно. Ем печеньки со сгущёнкой, грею чай, бросаю ветки в костёр. Горит ярче. Говорим, уже спокойнее, о земном. Или нет.
Расходимся около четырех утра.
Утро прекрасно. Как и весь этот мир. А работы ещё через край. Быстрый завтрак - и вперёд. Рабочие перчатки уже сидят, как влитые. Пропитанные морилкой, испачканные землёй и лаком. Мы вовзводим дома. Нам хочется Многогранник, но Эрни командует: потом. Дельфи внутри меня хмурится от несправедливости, но это глупости и я улыбаюсь - мы делаем общее дело, мы успеем всё.
Я с ужасом жду прибытия утренней газели. Как же так - множество людей ворвуться в этот уже уютный мир, заполнят его, будут ходить, говорить, делать что-то? Так и происходит. Мииииша. Мы его ждали и переживали, как же он там без нас. Ная отчаянно следила, чтобы он заполнил опросник по газелям и записался куда-нибудь. Вот, он здесь. И все остальные - незнакомые, чужие... Ааааа, эти страшные люди! Что я здесь делаю? Можно я спрячусь и свернусь клубочком? Не-а. Я раскрашиваю своих висельников. Точнее, театральных марионеток, которых подвешиваю за шею на ниточку для просушки - они так забавно вмахивают руками и ногами на ветру... Строим дом Сабуровых. Потом кабак. Потом ещё какой-то дом. И ещё один. Волк роняет мне на голову большую сухую ветку - из самых добрых побуждений, конечно же. Отдыхая четверть часа в тенечке по этому поводу. Потом хватаю степлер и иду вместе с Эрни создавать двери. День склоняется к вечеру. Многогранник! Ну Многогранник же! Эрни смилостливилась, наконец, выдала нам материалы, обозначила территорию - творчествуйте, дети. И понеслось. Мы спорили не меньше получаса, а то и все сорок пять минут: где и как будет располагаться наш маленький мир. Я, Ная, Шелоб, Миша. Хмуримся, сердимся, дискутируем, перебиваем друг друга. Мы немного устали и потому слегка на взводе. Решаем со входом, протягиваем стены, бросаем всё и идём за чаем - иначе переубиваем друг друга. Отдыхаем, возвращаемся на место действия. Когда я устаю - я немного сержусь, а значит - начинаю подавлять партнеров. Шелоб отвлекается на Театр. Начинаю доминировать Мишу (Наю доминировать не надо, она итак со мной соглашается), он на удивление сопротивляется, но тщетно. Теперь нас двое, он один. Дикое противостояние творческих личностей, каждой из которых кажется, что её вариант лучше. Сходимся на одном. Тянем "тент" из укрывняка. Миша пропадает. В ход идёт плёнка. Окидываем получившееся взглядом. Выглядит ужасно, убого, серо, скучно и совсем не так, как нам мечталось. Мы в прострации, сидим на земле и мрачно переглядываемся. Выдыхаем и продолжаем импровизировать. Устраиваем "тронный зал", закрепляем полог. Усталость берет своё. Разок я срываюсь, случайно защемив палец стремянкой (когда я не высыпаюсь и долго занимаюсь всякими сложными вещами - я начинаю слишком остро воспринимать реальность, в обычной жизни я спокойная няша - кто меня знает, подтвердит). Бросаю всё, иду за чаем - чая нет, глотаю воду, глотаю шоколад, хватаю конфету - чуть-чуть отпускает. Из ниоткуда появляется Волк с целью зашекотать. Это ему повезло. Ещё минуту назад я бы его за это убила. И никакой Данковский его бы не спас. Тащим все вещи в Многогранник. Хорошо, что я взяла плед. Хорошо, что многие согласились пожертвовать кое-что Многограннику. Тянем паутинку в "детской", раскладываем игрушки, вешаем полки. Миша то появляется, то пропадает. Размещаем фонари. Ждём вечерней газели, на ней - остальные "дети". И кое-что для нашего мира: яркие куски раскрашенной марли, например. У нас кончаются всяческие силы и немного обижает то, что никому даже в голову не приходит помочь (а мы же построили некоторую часть города! А теперь мучаемся вдвоём...) Дети приходят. Расставляют игрушки, вешают гирлянды. Деликатно меняю всё, что мне не нравится - кажется, я имею на это право. Привязываю ленточки и колокольчики. Вешаем музыку ветра. приклеиваем осколки зеркала. Всё. Остальное пусть они доделывают, а мы уходим. Приходить в себя и понемногу переодеваться. Знакомимся с персонажами, перечитываем загрузы. Нахожу письма от брата, умиляюсь. Вздыхаю глубже и тучи начинают рассеиваться.
Я сталкиваюсь со Спичкой, меняюсь парой фраз и замираю от ужаса. "Мальчик первый раз на игре"- скользит мысль у меня в голове,- "Какой ужас, да он же не справится!" Как же я ошибалась!! Подходит Тамара, знакомимся.
- А, так это ты - моя лучшая подруга!
- Неа. Вот моя лучшая подруга,- выпихиваю вперёд Наю-Валентину, улыбаюсь.
АданЭль находит Станислава Рубина, знакомит нас. Улыбаюсь отстранённо. Дети толпятся. Нет только Тима. Он приедет завтра и я в расстройстве.
Начинаем, конечно, позже запланированного, но ничего. Начинается. И я вхожу в игру, как в воду. Едва касаясь пробую, по щиколотку. Смело шагаю по пояс и - ныряю с головой.
Лия Рубина - моя маленькая девочка, она так похожа на меня и одновременно так не похожа, что невозможно прочувствовать грань. Я ощущаю в ней резкую, упрямую, недоверчивую, но всё-таки добрую девочку, сродни Динке из моей любимой книжки детства. Она принадлежит Городу, хотя верит, что это Город принадлежит ей. Она ничего не боится. Она любит друзей и старшего брата. Она не хочет взрослеть. Настороженно относится ко всем взрослым, недолюбливает их, опасается. Живёт легкомысленно и так, как хочет, благо, у неё для этого все условия. Я отключаюсь. Ближайшие два дня я - это она, и ни разу не было момента, когда получилось бы иначе. Я думаю, как Лия, поступаю, как Лия, смотрю на мир, как она. Это волшебно. Это то, ради чего я связалась с РИ. Меня подхватывает, закручивает, уносит, швыряет, выбрасывает на берег.


Девочка Лия так до конца и не понимает серьёзность сложившегося положения. Эпидемия? Это похоже больше на игру. Инквизиция? Что они могут сделать? Военные? Их всего трое!
У детей свои заботы - страшные и опасные, у взрослых свои - глупые и незначительные. Она не верит им, смотрит насмешливо и высокомерно. Она знает, что дети лучше и умнее. Что дети могут видеть больше, чувствовать лучше и построить идеальный мир. Как обещал Хан.
Девочка Лия разочаровывается в друге, зовет его мерзким мальчишкой и очень хочет вернуть время назад. Он отворачивается, не отвечает на её зов, уходит прочь, в темноту. Он забыл о своей Утопии. Предал свою мечту. Она не верит больше Хану, хотя очень хочет, но остаётся верной и клянётся идти за ним до конца. Почему? Он её друг, а она знает цену этому слову. Она боится быть взрослой, ещё больше она боится, что повзрослеют и станут серыми и занудно-скучными все вокруг. Она следует за друзьями, поддерживает их, утешает, способствует, как может. Они её не всегда замечают и она досадует. Ценности иногда обесцениваются. Я, как игрок, ожидала от Хана совсем другого.
Ей близка Валентина - но это как-то тает в воздухе вместе с тем, чем больше между ними безмолвных разногласий. Тина любит добрую и правильную Капеллу (вот она полностью соответствовала моим представлениям), Лия - нет. Тина мягкая, осторожная и следует правилам, Лия - нет. Тина не та, кому можно рассказывать тайны. Что-то изменилось и в этой детской дружбе. Тамара лучше, пусть и зла на язык, зато открытая и яркая. Ей Лия тоже остаётся верна до конца. Потому что не может иначе. Она была лучше, чем я даже могла себе представить. Настоящая Тамара, идеальная! Восторг.
У неё есть Тим. Но Тима нет и первая встреча с ним выходит чуть наигранной. Жаль, мне не удалось до конца прочувствовать эту взаимную дружбу, хотя волшебным был момент, когда Лия впопад и невпопад произносила строчки из стихотворения. И когда они уходили. Ей казалось, они стоят спина к спине и против них весь город. Но это не так, и мальчик-колокольчик просто берёт её за руку и уводит. В него она ещё верит. Для меня он был довольно неожиданным, шумным и временами доводящим всё до фарса - настоящим мальчиком-актером. Очень здорово.
Вообще, я видела детей Города-на-Горхоне совсем, совсем другими. Более жесткими, более рассудительными, более серьёзными, что ли? Наши вышли ни капли не похожими, но по-своему чудесными.
Я ждала идеологического противостояния внутри детского блока, чего-то сильного, вплоть до готовности убивать радиц цели, но все получились милыми и пушистыми няшками. Я ждала на худой конец, что Хан скажет "давайте сражаться или умирать, защищая Многогранник", но он только робко спросил разок в самом начале игры: "Готовы ли вы защищать Многогранник?". Как, от чего, почему, зачем - так и не объяснил. Я не увидела ни одного ребенка, которому Многогранник был бы дорог, который бы верил в него, как в спасение. Ну, кроме Тамары со Спичкой, но у них свои мотивы. Лия слишком любила Город и братьев, чтобы разменивать их на волшебный кристалл. Ни про какую Утопию Хан ей ни разу не сказал. Ни разу он не заговорил о своей идее "давайте никогда не взрослеть и строить свой идеальный мир". Возможно, причиной этому - влияние Капеллы, которая как раз много говорила об идеальном городе, построенном руками нынешних детей. В реальности. А моя девочка совсем не разбиралась в тонкостях политики и мистики, ей было совершенно непонятно, с чего все взяли, что нужно разрушать Многогранник. Потому что так приснилось Спичке и Тамаре? Почему они себе придумали, что всё зло оттуда? И Мора она не боялась - потому что никто не умер, все заболевшие оставались живы до самого конца, а некоторые даже выздоравливали.
Я знаю, с чем это связано, но это не способствовало атмосфере давящей безысходности над детскими головами =) Может, так и надо, ведь где вы видели детей, которые боятся всего, как взрослые? Но я ожидала от Мора больше опасности, роковой неотвратимости, как оно было на самом деле.
Девочка Лия находит брата и у меня замирает сердце.
Дельфина всегда мечатала о братишке. Сколько она себя помнит - всегда хотела брата. Что важно, старшего. Чтобы он меня любил и заботился. Так и сказала АданЭль.
АданЭль сделала мне самый волшебный подарок. Сразу двоих братьев. Вы не представляете, как много это для меня значило. Я готова была плакать от счастья и ходить, уцепившись за кого-нибудь из них всю игру. Это волшебное чувство, когда у тебя есть человек, которому ты доверяешь безраздельно, который всегда встанет рядом с тобой, который будет считать тебя лучше остальных, и за которого готова перестрелять весь город, если понадобится. Тем более, когда таких людей - двое. И они смотрят на тебя с такой ласковой улыбкой, что и в самом деле становишься готовой для них на все. Сначала я предполагала, что Станислав для Лии - не более, чем ненавязчивый опекун, что её любимый брат - это именно Борис. Но после первого же игрового диалога уверенность эта растаяла без следа. Как, ну как можно не любить такого идеального кузена, как Стах? Когда готова даже в школу ходить каждый день, только бы у тебя его (тебя у него?) не отнимали. Лия смотрит на него, такого взрослого и неприступного для всех, замкнутого и бесконечно одинокого - и ей хочется обнять его и рассказать, как она его любит. Но это же Станислав Рубин, городской врач и важная персона - какие тут нежности? Зато есть Борис. Теперь есть. Лия смотрит на него, он смотрит на Лию и мне кажется, что я сейчас расплачусь (а это нонсенс, правда!). Если Станислав скорее взрослый-друг, та редкая разновидность взрослых, то Борис - это просто друг, которого она помнит ещё мальчишкой, в которого верит и за которого готова отдать всё, что угодно. Самый добрый, самый нежный, самый любящий на свете братишка! Он не кажется ей чужим, даже после восьми лет разлуки. Стах заботится о ней, а о Борисе она сама готова заботиться, несмотря на одинаковый возраст обоих братьев. И это безумный водоворот эмоций, самое яркое моё впечатление от игры, честно. Знать, что кто-то готов ради тебя на все, даже на смерть, как оказалось - бесценно. Знать, что кто-то, не задумываясь, вступится за тебя даже перед Крысиным Пророком - дорогого стоит.
Лия дорожит обоими и перегрызет глотку за любого даже самой шабнак-адыр. Конечно, она не скажет этого вслух. Но они знают. Лия обещает братьям вернуться из Многогранника, потому что любит их, и не говорит, что если они попросят - она и сейчас туда не вернётся. Знает: попросят. А не вернуться нельзя.
Девочка Лия играет в Городе и она, по большей части, беззаботна. Она не верит, не чувствует, что всё может кончиться, не знает, что город оцеплен - ей говорит об этом только Тамара, уже позже и между делом. Никто не говорит ей об опасности. Она немного боится только Бесцветных, но уверена, что всегда сможет от них сбежать. Потом она боится уже Крысиного Пророка, но все успокаивают её, говорят, что нчего не случится, а потом всем уже не до этого. Она чувствует тревогу, беспокойство, но этого мало, чтобы начинать что-то делать - да и что, если даже Хана найти и распросить невозможно?
Она готова сражаться. Готова идти до последнего, куда укажут. Но ей говорят: сложи оружие. Мы ничего не можем сделать. Ей хочется действовать, спасать, помогать или наоборот, но лишь бы не сидеть на месте. Но она ничего не знает, с ней никто не говорит, никто не доверяет ей своих тайных мыслей. У неё есть обрывки каких-то сведений и никаких причин что-то делать. Узнай она, что есть другой путь и есть тот, кто может поспособствовать его осуществлению - сделала бы всё, что смогла. Но как-то не сложилось, Данковский быстро начал вместо симпатии вызывать раздражение, а уж когда связался с Самозванкой... про неё Лия не знает ничего, кроме того, что она ей не нравится. Всё остальное больше похоже на непроверенные слухи. Кому-то снятся сны, кто-то общается с Кларой, кого-то вообще тормозят на каждом шагу ради важного разговора. Лия где-то в стороне и это не её дело, она смутно представляет себе положение вещей. Как и ещё некоторая часть детей, очевидно. Многогранник для Лии был просто местом для игр, фантазий и всего такого прочего, поэтому отказаться от него было несколько больно, но не смертельно. Что до Хана, то я до последнего ждала, что он останется внутри, с чем-то вроде "хотят уничтожить - пусть уничтожают вместе со мной". Но этот мальчик определенно вырос и начал мыслить разумно - ну, или, как я говорила, это доводы умницы-Капеллы так на него повлияли, уж не знаю. Когда зашла речь про "третий путь" и человеческие жертвы уже у меня пробежал холодок по спине - я-то знаю, что одним из "жертв" по бэку был Станислав Рубин. Лия, конечно, не знает, но может себе представить. Я представляю, как развернется сюжет моей игры, если всё пойдёт по этому, третьему пути. Что бы сделала девочка Лия? Послала бы к чертям Многогранник вместе со всеми, кто там остался - это точно. Но послушали бы её? Я никогда не узнаю.
Я ждала острого противостояния взрослым, больше верила в тот вариант, что все дети встанут на сторону Многогранника и готовы будут огнём выжечь этот Город. Я ждала этого. До игры. А тут поняла, что не-а. Мне этого не хватило. Напряжённого конфликта, какой-то борьбы.
На самом деле, на мой взгляд, решения было простым и очевидным - стереть Многогранник с лица земли. Пожертвовать двумя (в итоге тремя) эгоистичными и злыми детьми, считающими себя демиургами и играющими со всеми, будто с куклами - ради пятнадцати тысяч жителей, о каком выборе вообще идёт речь? Не знаю, мне кажется, не было того, ради чего стоило бы беречь этот волшебный кристалл - с точки зрения игрока, конечно. Или я этого не увидела. И это очень, очень обидно.
Я не видела голосования на площади. Этого мне немного жаль.
Жаль, что история с Крысиным Пророком так ничем и не кончилась - и переживать об этом приходилось в последннюю очередь. Какое дело до Крысы, если скоро разнесут весь Город? Или нет. Ну и с Крысой было так, что непонятно - что останавливало Лию от того, чтобы сбежать? То есть, пока она ещё думала, что Пророк правда спас её брата, а тот просто об этом не помнит - она боялась, что в случае отказа они как-нибудь Бориса-то обратно и убьют. А как только её убедили, что это был не больше, чем обман...
Девочка Лия пошла спасать друзей - ну или хотя бы просто узнать правду - раз уж больше никто не хочет. Многие говорят про Тамару и Спичку как про эгоистичных детей, играющих нами, как куклами, желающих только этого и ради своей игры готовых пожертвовать всеми. Я видела их двумя потерянными и никем не любимыми детьми, которые заблудились и хотят домой, но последний шанс на это у них сейчас отберут. Я поняла и приняла их решение, тем более, что они никого не звали с собой. Я сидела с ними в глубине Многогранника и я слышала, как там, снаружи объявляют голосование. Да, я могла просто встать и уйти, и вернуться, но...
Нет, я совсем не хотела убивать Лию. Это действительно была случайность, связанная с тем, что я всегда стараюсь играть честно. Мы не_слышим того, что происходит снаружи - и я не слышала. Но по правде говоря для меня всё это было неожиданно. Я не думала, что игра вообще может заканчиваться так рано. Я не подозревала, что она так резко схлопнется, что всё решится в полминуты. Я ждала ещё как минимум полчаса ваты, нооо... Я прощаюсь с детьми, собираясь домой. Уже представляю, как Лия выходит на площадь, как облегченно вздыхают ей друзья и братья, как она видит последние мгновения существования Многогранника, почти чувствую, как она улыбается сквозь слёзы... И тут Многогранник взрывают. Всё. Конец.
Этот глубокий диссонанс между состоянием игрока и персонажа перетряхивал меня ещё долго. Лия улыбается, она спокойна и счастлива, она возвращается домой. Но её уже нет, как нет и её брата, погибшего, в общем-то, из-за неё - и мне хочется разбиться об стенку от этого. Она ничего не знает и не может страдать из-за этого, а я всё знаю, но не могу, потому что это не моё, персонажное. Это было сильно и страшно и абсолютно ненормально. Это как когда смотришь фильм, где все такие счастливые, и знаешь, что всё кончится трагедией. Это было интересно почувствовать, но я точно знаю - больше так не хочу.
Вообще впечатления от игры исключительно положительные, несмотря на то, что я всё представляла по-другому - но так всегда бывает, по-моему. Это был совсем другой Город-на-Горхоне и глупо было бы ожидать, что он будет копией оригинального.
У нас, детей, особый был взгляд на мир, мы всё воспринимали как-то иначе и это, наверное, и есть то, к чему мы стремились. Если бы мой персонаж был взрослым, всё вокруг было бы для него совсем другим, это абсолютно точно. Мы не могли быть более рациональными и серьёзными, потому что тогда ничем бы не отличались от взрослых - а мы отличались.
Я считаю, что это было великолепно. Атмосфера Города, архитектура, люди, события - всё. Да, не хватало обещанных сказок в Многограннике. Да, не хватало ужаса и чувства неотвратимой опасности. Да, некоторые персонажи выходили из рамок моего представления о мире, но это нормально! Да, мир вообще был не такой, каким сначала представлялся. Чего-то ещё, наверное, не хватало, но это такие мелочи... по сравнению с тем восторгом, эмоциями, происшествиями, которые мы получили в итоге. Я с ужасом представляю, что ведь могла бы и не поехать. Ни на минуту у меня не возникало ощущения "провисания", когда начинаешь медленно скатываться в пожизневку. Один раз совершенно случайно мы с Наей назвали друг друга по именам и то не сразу это заметили.
Когда я ехала на игру к АданЭль, я знала, чего мне ждать - и все вышло именно так, как я ожидала. И это очень, очень приятно. Я люблю разные игры и они должны быть разными, но эта - одна из лучших.

Мои спасибы:
В первую очередь, конечно же, чудесной АданЭль - коротко за всё.
Не менее чудесной Эрни - за такое же, но другое всё.
Конечно же всем игротехникам за весь непосильный труд.
Нае - за компанию и всё такое =)
Обоим моим братишкам - ребята, вы правда лучше всех. АданЭль сразу сказала, что вы хорошие, но я не знала, что настолько. Я не думала, что это будет настолько ярко, но вы оба заставили меня почувствовать себя маленькой девочкой, за спиной у которой всегда есть её семья. Спасибо за это. И я и вправду не представляю, как жить теперь дальше, без вас.
Бессмертнику - за невероятный Театр, загадочные улыбки и взгляды, от которых мороз по коже - и мурмурмур по жизни ^^
Шелоб - ты самый геройский из всех геройских игротехов, наша любимая При(о?)зрачная Кошка!
Сразу всем, с кем мы приехали на полигон и воздвигали Город-на-Горхоне: работать с вами такое же удовольствие, как и играть.
Тамаре Новак - за чудесный образ, чудесный характер и чудесные детские проказы.
Спичке - за классную игру, за восхитительные события, за порошочки в частности. В тебе я чувствовала друга.
Тиму - за колокольчики, обнимашки и постоянную поддержку. Мне тебя очень не хватало с самого начала.
Капелле - за потрясающего персонажа, который покорил меня целиком и полностью.
Доброму дяде Исаеву - за то что действительно любил нас и хотел помочь, хоть я в это и не верила.
Данковскому - за то, что пытался с нами подружиться. Жаль, не вышло.
Селестине - за то что почти что стала одной из нас.
Хану - за мерзкого мальчишку, который всех спасал, несмотря ни на что.
Каролине Маркович - за строгую маму моей подруги. Это было фантастически: стоять и чувствовать себя маленьким ребенком рядом со строгой взрослой тётей. Восхитительно!
Потрясающей Крис - такого Инквизитора ещё поискать. Мы боялись тебя до дрожи.
Обоим Сабуровым - вы были как настоящие.
Оспина - была великолепна и я старательно обходила тебя стороной. На всякий случай.

Вообще всем-всем-всем, с кем удалось и не удалось поиграть. Мы вместе создали этот восхитительный мир, который я никогда не забуду. Спасибо.

И ещё. Омичи - вы классные! Я счастлива была с вами познакомиться. Мы к вам ещё приедем и, конечно, ждём в гости в Нск, я всегда рада буду снова играть с вами!

Город глазами Девочки"Вчера еле-еле утащила Хана спать. Всё у него эти важные разговоры. Но я с ним пошла, чтобы он не задерживался и чтобы к нему не приставали. Ночевать остались в Многограннике, совсем не хотелось домой. Почти все спят, только мы с Тиной и с Мишкой сидим тут и думаем, что бы весёлого придумать. Тина рассказывает про Зою Константин – это второй Инквизитор, которую Тине велели по городу водить и всё показывать. О, Спичка примчался – предлагает порошочки поискать. Глянуть, может там что осталось…"

"Ничего не осталось. Ну ничегошеньки. Всё облазили в округе, не нашли. А назад идём – вокруг Многогоранника военные. Мы туда, а Блок нам говорит – нельзя, Инквизиция запретила. С ума они все посходили что ли? И Хана нет, как обычно, когда он нужен! Искали его по всему городу, хорошо, отец его подсказал, куда бежать. Нашли, только толку-то… Ничего он делать не стал. Поговорил там с ними что-то и дальше пошёл. А Тамара говорит, будто слышала, что они хотят Многогранник сломать. Только я в это не верю – зачем и кто может это придумать? Да и Хан ни за что этого не допустит, хотя я уже начинаю сомневаться. Он почти не бывает там и стал ещё хуже Капеллы теперь.
А Мишка опять потеряла свою куклу – я её нашла недалеко от Многогранника."

Осень золотится кругом, отражается в водах Горхона, пахнет остро и пряно, как степные травы. В Городе неспокойно, в Городе начинается эпидемия и люди, объятые страхом то прячутся по домам, то слетаются стайками на улицах.
Девочка не думает об этом. Она идёт по мосту и колокольчик звенит у неё на шее. Великолепие Многогранника никогда ещё не казалось таким привлекательным, как теперь, когда попасть туда невозможно. Но девочка спешит туда не за этим.
- Привет.
Она немного смущается, думает, что плохо отвлекать братишку от работы – а вдруг ему влетит за это, и голос её чуть вздрагивает. А вдруг он её прогонит? Она старалась поменьше попадаться ему на глаза, а тут решилась. Девочка садится на тёплую, согретую слабыми лучами осеннего солнца землю и смотрит снизу вверх.
Молодой военный тепло улыбается и садится рядом.
- Я хочу тебе кое-что рассказать. Я никому не рассказывала… но ты мне точно поверишь, я знаю.
Она не лжёт, знает, что самый первый человек на свете, которому можно рассказать что угодно – её брат. Он кивает.
- Конечно поверю. Говори. Только подожди-ка минутку.
Он возвращается очень скоро и берет её за руку.
- Пойдём, я отпросился у генерала, меня заменят на двадцать минут. Теперь я тебя слушаю.
И она начинает путанный сбивчивый рассказ, то замолкая, то перебивая саму себя и совсем не глядя ему в глаза, боясь увидеть в них недоверие или насмешку. Звучит как сказка история про Крысиного Пророка, а девочка пытается понять, где она была неправа.
- Лия. Я не знаю, что тогда случилось, но со мной всегда всё было в порядке, честное слово. Не понимаю, как я мог написать тебе письмо, я не помню этого и уверен, что ничего подобного не делал. Или кто-то «подумал» за меня или тебе подбросили письмо.
- Но я ведь знаю твою руку… я бы отличила подделку.
Сейчас она не уверена, потому что письма нет и сравнивать не получится. Девочка вздыхает.
- Я попробую найти разгадку. Мне просто нужно было рассказать тебе.
Она замечает, как пристально смотрит на него генерал и снова вздыхает.
- Я пойду, ты ведь очень занят. Только… скажи, а… ты не мог бы… ну, пропустить нас в Многогранник? Пока никто не видит?..
Сержант улыбается и весело подмигивает.
- Конечно!
Девочка обнимает его и бросается прочь, крикнув на бегу:
- Спасибо, ты лучше всех!

"Сидим в парке и слушаем слепую степнячку-сказительницу. Она знает интересные сказки и вообще ничего, хорошая. Спичка и Тина тут. Надо бы сбегать, взять у Стаха всяких таблеток – Спичка предлагает сделать новых порошочков. Как раз до дома недалеко…"

"Обыскали всё, стащили, что смогли так, чтобы кузен не заметил. А пистолета нет нигде, Стах как раз спрашивал, не нашла ли я… А я всё никак не могу."

"Я протащила Спичку в Многогранник – и Хана тоже. Мы сделали новые порошочки, будем всех лечить. Правда, получилось не очень много, но всё-таки…
А Хан потом показал нам ещё пару тайных ходов в Многогранник, так что пусть эти глупые взрослые думают теперь, что смогли нас отсюда выгнать!
Самое важное-то!
Спичка-то с Тамарой может быть, брат и сестра! Им снится один и тот же сон… и сон такой, что у меня мурашки по коже пробегают. Будто играют они в песочный город, а в городе том жители из игрушек – и плюшевый медведь руководит сиротским приютом, и бутылка над городом нависает, а сами они дерутся из-за куклы: Спичка вроде как хочет, чтобы она всех лечила и спасала, а Тамара говорит, будто будет она чумой и станет карать и убивать всех!
Уж не знаю, правда это или нет, но я им верю… Сейчас они ищут Клару, потому что думают, что она может ответить на их вопросы.
А Капелла нож нашла, который Артемию должен достаться от дедушки Исидора в наследство, чтобы он в силу войти мог. Причем не поверишь, где! В помойке! Капелла, копающаяся в мусорке – ну это надо же! Зато потом скакала и прыгала от радости, как ненормальная! Только Артемию нужно ещё не одно испытание пройти, чтобы гаруспиком стать. Многим из наших дедушка Исидор перед смертью раздал косточки с рунами, чтобы ребята их его сыну передали, если он испытания пройдёт. Вот Спичка должен такое придумать, чтобы он собой остался. А Ласка своё провела уже. И Тамара своё придумала – надо Артемию разозлиться, побыть недобрым, чтобы понять, как это. Только не получается у нас, слишком уж он хороший и спокойный."

"Спасаясь от того экзамена, про который приютский директор рассказывал, мы спрятались в Многограннике и играли, прямо как раньше. Только на этот раз даже Клара с нами была. И Капелла. И мы нарисовали всё-всё: и Степь, и Город, и Многогранник и остальное. И повесили потом на входе, чтобы даже взрослые видели. Мы боялись, что Бакалавр может прийти и найти нас, поэтому уходили так далеко, чтобы нас невозможно было увидеть. Это так странно, наконец, играть всем вместе…
И Тим нашёлся. Говорит, что гулял в Степи, искал что-то для себя, теперь вернулся.
А Хан совсем не хочет с нами играть. Абсолютно бесполезно звать его к нам, в Многограннике почти не появляется. Весь такой важный ходит, дела всё у него какие-то и говорит так… как… взрослый?..
Я на него обижена и зла, он всегда говорил, что мы всегда будем играть здесь, что нет ничего лучше, чем мы все вместе, что мы сможем создать свой мир, а теперь… Мы зовем его, а он не приходит. Не обращает на нас внимания. Не интересуется, не слушает сказок, и совсем, совсем ничего нам не рассказывает о том, что делает. Как будто бы мы маленькие, а он… взрослый?.."

Солнце проходит сквозь кристалл насквозь, его лучи по пути ломаются, рисуя на бесконечно высоких мраморных стенах радугу и озаряя нежным светом лица играющих детей. Маленькая девочка одной рукой обнимает куклу, другой рисует что-то на огромном листе бумаге. Девочка постарше, та, что в чёрном платье, заплетает волосы мальчику в театральном костюме, вплетая в них бубенцы и колокольчики. Девочка, что раньше была в голубом платье в белый горошек, а теперь в белой юбке и жакетке с нарисованными цветами, бросает то же самое занятие, оставив половину волос незаплетёнными, берёт первый попавшийся под руку карандаш и пишет что-то в своей тетрадке. В воздухе разлита ленивая тревога. Дети неспокойны, но им не страшно. Они чувствуют, как меняется мир вокруг в них и это вызывает беспокойство в их душах.
- И от нас, чем мы старше, реже будут требовать крупных жертв,- задумчиво произносит мальчик.
- Ни измен, что по сердцу режут, ни прыжков из вулканных жерл,- подхватывает девочка в юбке и жакетке, не отрываясь от своей тетрадки.
- Не заставят уйти из дома, поменять весь привычный быт, ни войны, ни глухого грома, ни тягучей дурной судьбы. Нет, всё будет гораздо проще, без кошмаров и мыльных драм, будут тихими дни и ночи, будут сны без огня и драк. И закат в одеянье алом будет спать на твоих плечах…
- Но готовься сражаться в малом – в самых крохотных мелочах,- девочка изредка подаёт голос, она не помнит стихотворение до конца, но очень любит его.
Остальные дети молчат.
- Не влюбляйся в пустые вещи и не слушай чужую тьму, помни, часто – ты сам тюремщик, что бросает себя в тюрьму. Даже если не мысли – сажа, даже если не стон, а крик…
- Никогда не считай неважным то, что греет тебя внутри!- девочка поднимает голову, будто что-то отмечая для себя.
- Знаешь, это сложней гораздо, путь нехожен, забыт, колюч… Каждый в сердце лелеет сказку, эта сказка – твой главный ключ. И неважно, что там с сюжетом, кто в ней дышит и кто живёт, просто помни, что только это может двигать тебя вперёд. Будь спокойным, как пух и лучик, никогда не борись с людьми, ты – часть мира, коль станешь лучше, значит, этим меняешь мир. Мир велик и неодинаков, он маяк, но и он свеча…
- Если ты ожидаешь знака… вот он – знак… начинай… сейчас…
Девочка повторяет за другом эти слова беззвучно, одними губами. Захлопывает тетрадку и поднимает глаза на друзей.
- Они не смогут ничего испортить.
Дети кивают.

"Тим нашёл револьвер Стаха! Вместо меня! Как он мог! Это я должна была его найти! Так хуже того, он его ещё и потерял снова! «Где-то между собором и Театром» - да это же половина Города! Не прощу его ни за что! С Тамарой обошли весь город, во все мусорки заглянули, только крыс и нашли. Зато поиграли весело и нужно было слышать, как вопила эта Анна Ангел, когда мы в «Приют», где они сидели, подбросили крысу… А потом ещё Еве Ян на крыльцо положили. А третью я придумала в коробке с ленточкой отправить Анне Ангел, как будто бы от тайного поклонника. Тим сложил коробочку из картонки, мы привязали красивую ленточку и дали монетку городской служащей, чтобы она передала по адресу и никому не говорила, от кого. Надеюсь, не выдаст нас. А когда я последнюю вытаскивала из реки, Ева Ян нас догнала и спросила, не наши ли проделки с крысами. Хорошо, Тамара успела под платье спрятать, а то не миновать бы нам беды!
А потом мы закопали клад для Хана и карту ему отдали. А он искать не стал. Я специально ходила проверить – на месте лежит. И ещё Бакалавр там рядом крутится с кем-то.
А Кошка принесла чумную крысу и глупые взрослые пытались у неё что-то спрашивать. А говорят, что дети глупости придумывают. Расспрашивать Кошку – это же надо было догадаться!"

"Капелла придумала, что делать с Тамарой и Спичкой. Она отправила их спать в Многогранник и спела им колыбельную – она же Сонная Хозяйка, значит, должно подействовать. Тим остался их охранять и, по-моему, тоже заснул, а я к Капелле побегу – опять все у неё собрались. Опять она будет рассказывать о прекрасном мире, который мы построим вместе – она видела его во сне. Я верю ей и это звучит не так уж плохо. А Хан нашёл клад и даже крысу Анне Ангел подкинул - вот это было зрелище!"

Девочка идёт за городской служащей, до самого порога Театра. Ей страшно, но она никому не признаётся и, хотя совсем не хочется внутрь, шагает в пустынный зрительный зал. Черная фигура в маске склоняется перед ней, предлагает руку.
- Добро пожаловать, госпожа. Проходите, госпожа.
Фигура ведёт её на сцену сцену и из-за кулис выходит невысокий человек с головой крысы. Чёрные звериные глаза поблескивают в полутьме, голова улыбается, обнажая острые крысиные зубы. Рука в белой перчатке тянется к девочке.
- Здравствуй, моя хорошая… Как же ты повзрослела! Ну, что же ты молчишь?
Крысоголовый смотрит ласково, а девочка не слышит ничего от ужаса. Она прячет глаза и кусает губы, чтобы не заорать от ужаса. Стараясь не смотреть на него, девочка отворачивается, уставившись в пол. Со стен на неё смотрят две Хозяйки. Из зала – несколько чёрных фигур с белыми лицами в масках. Со сцены – Крысоголовый. Крысиный Пророк.
- Ну надо же, посмотрите только, какая красивая невеста у меня выросла,- восхищенно замечает он и фигуры в масках согласно кивают, обмениваясь восхищённым шепотком.
Девочку бросает в дрожь, она пытается сказать что-то, но будто сильная рука сжимает горло и наружу вырывается только сдавленное:
- Ч-что?..
Крысоголовый удивлённо наклоняет голову.
- Ты что же, разве не помнишь о нашем договоре? Три года прошло, как положено было.
Девочка хочет кричать об обмане, о подлоге, о том, что всё это нечестно, но в горле стоит ком. Она быстро и отчаянно кивает – помню.
- Вот и хорошо, значит, сегодня вечером мы обвенчаемся.
Эта фраза звенит у девочки в ушах, она чувствует, что вот-вот, прямо сейчас разрыдается или сойдёт с ума и, не слушая больше, бросается прочь. Она ждёт, что её остановят, готовится отбиваться, но никто не двигается с места.

"Я снова видела его! Того, с крысиной головой! Меня позвали в Театр, а там он – говорит, что я его невеста! И про договор…
Что же мне делать, что делать…"

Девочка влетает в Многогранник, срывая колокольчики, висящие на входе, быстро стирая с лица выступившие всё-таки слёзы и размазывая по нему грязь. Мальчик-колокольчик поднимает голову. Динь-дилинь.
- Тим! Послушай меня… я вчера искала тебя, хотела рассказать кое-то, а тебя не было… я потом забыла, а сейчас… ты же мой лучший друг, кому я ещё могу сказать?.. ну я просто больше не могу молчать!
И, не дожидаясь его ответа, девочка в белой юбке и цветастой жакетке начинает сбивчивый рассказ. Голос её то и дело срывается, но она говорит-говорит-говорит без конца: о брате, о письме в конверте с марками, о подвалах Театра и Крысином Пророке, о пропавшем колечке и о вчерашнем представлении, а потом о том, что случилось десять минут назад… Она держится и не плачет, старается всем своим видом показать, что ей не так уж страшно.
Динь-дилинь. Мальчик-колокольчик берёт её за руку и улыбается.
- Успокойся, Лия. Всё будет хорошо. Он обманул тебя, значит всё это нечестно. Он ничего не сможет сделать. Не бойся.
- Не могу. А вдруг он всё-таки тогда спас Бориса? Вдруг всё взаправду?
- Ну и что? Чего ты боишься?
- Что они что-нибудь сделают с моим братом…
Мальчик негромко смеётся.
- Если ты ему это расскажешь, он очень удивится, что ты боишься, будто крысы его обидят.
Девочка задумчиво смотрит на него и неуверенно кивает. Мальчик улыбается и обнимает её.
- Не бойся. У тебя есть мы, друзья в обиду не дадут.
Девочка кивает.

"Я рассказала всем. Хан сказал, что сейчас всё решит, взял с собой Капеллу и повёл её к Театру. А я не пойду туда – пусть Спичка хоть задразнится трусихой. Я так всем и сказала и никто не смеялся даже… Только Хан так и не вернулся.
Спичка с Тамарой проснулись, надо узнать, что там им приснилось!
Людей болеет всё больше… Ласка заразилась! По Городу все входят в масках, в Соборе – карантин, туда отправляют всех заболевших. Взрослые никак не могут найти лекарство, хотя Лара Равель вроде как болела и выздоровела. Неужели в этот раз всё будет так же, как тогда? Мне страшно. На самом деле мне очень страшно. Но я никому не скажу.
Я ищу Бориса, но его нигде нет. Я помню про клад. Говорят, он хотел что-то сказать мне, но теперь неясно, где он сам. Та рыжая, его начальница сообщила, что он на задании. Но пообещала передать, что он мне нужен."

"Ну и ну! Ребята говорят, что сон их был страшный… Что-то вроде того: в восемь часов заговорят пушки, когда белый ферзь отдаст приказ, который ему укажут те, кому он доверяет… Ничего не понятно! Что за ферзь?
Спичка говорит, что выхода три: либо будет сломан Многогранник – и мор пройдёт и в Городе всё будет по-прежнему, либо придётся уничтожить Город «и тогда откроется путь, по которому дети смогут вернуться домой» или… есть третий путь, но для него несколько человек должны будут добровольно пожертвовать собой.
Мне ничего не понятно, но я чувствую, что это правда. Что придётся выбирать. Пока что я не могу поверить в это до конца и могу говорить об этом спокойно. Не знаю, что думают остальные… Капелла убежала искать Клару – вроде как, она должна что-то знать и помочь. А ко мне подошёл тот, что приехал с Бакалавром и попросил порошочек для Ласки и один для исследований. Посоветовалась со Спичкой, отдали всё-таки им порошочки.
Собралась с духом и рассказала Стаху про Крысиного Пророка. Он только улыбнулся и сказал, что я боюсь ерунды, ведь у меня целых два брата, которые сделают всё, чтобы я была счастлива. Мне стало немножечко легче. Всё-таки, у меня самые лучшие братишки на свете.
Интересно, где Борис? Стах не знает. А я боюсь, вдруг он тоже заболел?.. Но проверить никак – туда не пускают, а правду мне всё равно никто не скажет."

"Мир сходит с ума. Мы сидели на площади, как к нам подошла Лидия Исаева и заявила, будто знает, что дети готовы принести в жертву одного из них. Мы чуть все вместе не упали – и кто такое придумывает только?
А потом ещё Сабуров мимо пробежал и говорит – я знаю, что вы задумали убийство! Жуть какая-то, будто с ума все посходили…
А потом всех собрали на площадь и Катерина Сабурова, Мария Каина и Капелла признали друг друга Хозяйками! Даже Капелла, а ей ведь ещё рано входить в силу! И лица у них были такие, будто убить друг друга готовы. Капелла так вообще на себя не похожа…
А потом Инквизитор выходит и говорит, что объявлено чрезвычайное положение и всякий, кто выйдет на улицу без её личного разрешения, будет арестован… И в Многогранник запретила ходить. Но мы-то знаем, как туда попасть. Собрались все внутри – я, Мишка, Тим, Хан, Ласка. Остальных не было, по домам растащили, наверное, или ещё куда. Хан пошёл искать их. До восьми осталось чуть меньше двух часов.
Нам страшно, но мы не говорим об этом. Мы не знаем, как сказать друг другу о том, что Многогранника скоро может не стать.
А Хан никак не вернётся… Ну хотя бы сейчас он мог бы быть с нами! Почему его нет? Почему он забывает о том, что обещал? Как он может нас бросать, бросать Многогранник, предавать всё это. Я всегда была на его стороне. Он мой друг. Но сейчас я его ненавижу."

Город шумит, волнуется. Горхон медленно катит свои могучие воды, рокочет громко, слегка угрожающе. Бесконечно прекрасный, и бесконечно чужой для этого мира рвётся ввысь, бросая тень на Город, Многогранник.
Дети пробегают через сиротский приют, болтают про тайные ходы. Кто-то из взрослых испуганно произносит:
- Куда же вы? Ведь туда нельзя!
- Где вы видели детей, которые делают только то, что можно?- спрашивает девочка в юбке и жакетке, вызывающе улыбаясь.
Они дома. Разрисованные стены, игрушки в коробке и на полу, банка со светлячками, тарелка орехов. Веет лёгким холодом. Будто бы и Многограннику тоже страшно. Цветные карандаши, листки бумаги. Одинокая кукла, обнимающая фигурку кошки, сделанную из папье-маше.
- Что нам делать? Они уничтожат Многогранник. Все говорят об этом. Все…
- Да, Лия. Но что мы можем сделать? Принести в жертву Город?
Динь. Мальчик наклоняет голову, смотрит вопросительно.
Девочка вздрагивает и отчаянно мотает головой. Она любит Город, он для неё – всё. Она любит братьев, они для неё – больше жизни.
- Но есть же третий выход,- робко замечает девочка-с-кладбища.
- Жертва? Но мы не знаем, кого придётся убить…
Идея кажется заманчивой. Пожертвовать несколькими людьми, но сохранить всё так как есть. Проблема только в том, что непонятно, кого придётся сделать залогом благополучия. Холодок пробегает по спине, как только девочка представляет, что одним из них может стать один из её братьев.
- Убивать ради Многогранника?
Девочка любит его, здесь настоящий дом, здесь здорово играется, здесь весело и уютно. Здесь чудеса и само это место – истинное чудо. Расставаться с ним безумно больно. Даже представить такое страшно. Дилинь.
- Это ведь будет добровольная смерть. Никого не нужно будет убивать.
- Тим… Это же не значит, что они хотят умереть!
- Но они сами решат для себя, сами сделают выбор.
- Кто им даст этот выбор?
- Мы. Мы всё им расскажем…
- Неужели ты правда думаешь, что кто-то захочет умереть за «нашу игрушку»? К тому же… они не хотят умирать! Просто принесут себя в жертву, а это не одно и то же. Представь, тебе скажут: умри или мы убьём всех твоих друзей.
- Я выберу смерть.
- Да, но разве ты хочешь умирать? Тебе просто придётся. Это другое.
Динь-динь. Мальчик согласно кивает. Поднимает голову, смотрит в глаза подруге:
- Мы должны уйти. Сейчас.
- Почему сейчас?
- Кто сказал, что они не отдадут приказ об уничтожении раньше?
Девочка пытается сопротивляться, но он берёт её за руку и ведет за собой.
- Давай заберем самое важное.
Девочка согласно кивает и сует ему в руки Мишкину куклу, забирает свою кошку, шкатулку с очень важными мелочами. Мальчик подбирает два деревянных меча, оглядывается и решительно уходит. Девочка готова заплакать – не так, совсем не так она представляла прощание с этим местом. Столько нужно было сказать, а получилось… Неожиданно она срывается с места и бежит ко входу.
- Куда ты?- колокольчик испуганно звенит.
Девочка выбегает на улицу, готовая ко всему, но снаружи никого. Она отдирает рисунок, сделанный ими сообща, от стены и сломя голову мчится обратно.
- Вот!
- Молодец. Пойдём.
Дети уходят и зал пустеет, тает в дымке, становясь совсем далёким и призрачным.

Умирает город, дети точат ножи,
Что поделать - никто не подскажет, никто не знает.
Если слишком долго в городе этом жить,
Вырастает сердце в груди, как трава степная.
Слишком много горькой настойки на злой траве,
Не забыться, не успокоить живое сердце,
Только вкус на губах, да ясно так в голове,
И еще никак не согреться.
(с) Лемерт

"Мы вернулись обратно. Только ушли и увидели, как там взрослые толпятся. Я говорю Тиму – пойдём, послушаем изнутри, уйти-то всегда успеем. Он согласился. Мы слушали. Взрослые пока ничего не решили. Сами ничего не знают. Они боятся. Им страшно – всем. Я так думаю. А потом внутрь вошли Клара и Капелла. И Бакалавр за ними. Капелла Клару усыпила, а Бакалавр над ней остался стоять с револьвером. И сказал, что пристрелит любого, кто попытается им навредить. Тим Капеллу на улицу вывел, а та на землю так и сползла, будто совсем больная. Её увели куда-то. А мы ждали. Примчался Хан, чуть не напоролся на Бакалавра, но обошлось.
Когда Клара проснулась, она сказала, что выбрала какой-то путь и знает, кем придётся пожертвовать: теми, кого она излечила. Значит, она правда может лечить прикосновением рук… Что они решат? Что они решат?
Нужно сказать им, что мы решили. Что мы готовы ради них всех оставить Многогранник. Готовы пожертвовать своим миром ради Города. Никто не поймёт, я знаю. Только Бакалавр, может быть – хотя я не уверена.
Хан. Хан?.."

Круги на воде. Водяная пыль. Запах степной травы. Запах крови. Запах отчаянья.
- Уходите.
- Мы готовы. Идём.
- Я останусь. Вы – уходите.
- Нет.
Девочка смотрит зло и упрямо.
- Нет. Мы без тебя не уйдём.
Дилинь – согласно звякают колокольчики.
- Уходите!
- Мы всё решили. Мы обещали – мы будем с тобой до конца. Мы твои друзья и мы примем твоё решение. Ты остаёшься, и мы тоже. Ты уйдёшь и мы уйдём с тобой.
- Я не могу рисковать вашими жизнями!
- Так не рискуй! Идём с нами!
- Лия, держи его. Мы сможем его увести.
- Не трогай меня!
- Хан, послушай… ты, может быть и забыл про нас, тебе, может быть, и всё равно теперь, что мы думаем. Может, ты и считаешь себя взрослым, может, тебе думается, что ты король и в праве нам приказывать, но… Мы готовы сражаться до последнего, если ты попросишь, мы выйдем против всего города, если ты скажешь, мы умрём по твоему слову. Только не смей нас бросать! Не заставляй нас становиться предателями!
Мальчик в высоких сапогах сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев, на его прикушенной губе выступает кровь. Это итак слишком сложно. Зачем они делают хуже?
Он отворачивается и делает шаг назад.

"Спичка и Тамара! Они ушли! Мы уговаривали Хана уйти – мы с Тимом ждали, что он придёт и захочет остаться. Не знаю, что было бы, но тут прибежала Тамара. Она кричала, что они хотят сломать наш мир, уничтожить Многогранник, лишить нас шанса… За ней влетел Бакалавр. Я – за ней, он – за мной. Бакалавр сказал, что мы можем вывести её отсюда, я отвлеклась на него и в этот момент Тамара ушла. Всё. Мы не могли найти её. Хан пытался, Тим пытался, я… бесполезно.
Я побежала искать Спичку, ведь он-то наверняка мог что-нибудь сделать, столкнулись у входа. Только у него ничего не вышло. Я, кажется, его ударила даже за то, что он ничего не делает. А потом он тоже ушел. И мы не можем никак до них докричаться. Они играют вместе, точно. Но во что? И как нам их найти?"

Дети играют в Город. Им ничего не нужно. Они строят свой новый мир. Они для себя решили всё. Им не вернуться. Их ждёт - свобода. Почему это так больно?

Плачь, мы уходим отсюда, плачь,
Небеса в ледяной круговерти,
Только ветер Сияния, плачь,
Ничего нет прекраснее смерти!

Плачь, слышишь - Небо зовет нас, так плачь,
С гулом рушатся времени своды,
От свободы неистовой плачь,
Беспредельной и страшной свободы!

Плачь, мы уходим навеки, так плачь,
Сквозь миры, что распались как клети
Эти реки сияния! Плачь!
Ничего нет прекраснее смерти!

"Хан ничего не делает. Он сказал, что это их выбор, они сами всё решили. Он ушёл в Город. Снова. Как он может! Как он может так говорить про них, как будто они чужие! Как будто он готов их бросить! А ведь мы могли сказать ему так же, когда он решил остаться в Многограннике.
Да мы же друзья! Как можем мы не пытаться? Как можем просто уйти? Как можно будет жить после этого!
Хан, что с тобой стало? Где наш некоронованный король, тот, кому мы всегда доверяли? Как я могу смотреть тебе в глаза теперь?.."

"Мы решаем как быть. Нас пятеро. Я, Тим, Ласка, Мишка и Селестина – это степнячка-сказительница, которой Клара вернула зрение. Она тоже может заходить в Многогранник. Ведёт себя как одна из нас. Раздражает, но сейчас не до того.
Что мы можем придумать?
Что от нас зависит?
Неужели они не любят нас?"

Небо волнуется, будто готовое пролиться дождём. Стены дрожат, прячутся в тумане. Тронный зал отзывается звонким многоголосым эхом на любое слово. Девочка сидит на троне, впервые позволив себе это. В руках у неё мешочек с драгоценностями. Внутри самое ценное: ореховая скорлупа, пополам сломанный медальончик, обрывок красной ленты, порванный браслет из бусинок, красивые камешки, засушенный цветок. Девочка подкидывает его на ладони, задумчиво, не обращая внимания на окружающих. Потом швыряет его в сторону. Динь-дилинь. Мальчик-колокольчик возвращает мешочек обратно. Девочка снова кидает в другую сторону. Мешочек летит из одни рук в другие, в третьи, кружится по кругу…
Дети улыбаются, смеются шутят, играют. Дети быстро забывают о бедах. Они умеют играть.
Мальчик в высоких сапогах вбегает в комнату, у него новости, но он видит только пустой тронный зал. Сердце болезненно сжимается у него в груди. Кажется, откуда-то издалека доносится знакомый смех и в руки ему падает маленький мешочек, полный какой-то мелочи. Мальчик моргает и с улыбкой возвращает мешочек одному из пятерых, сидящих кругом и глядящих на него вопросительно и выжидательно.
- Они дали нам ещё час. Нам и всем остальным. Через час всё будет решено. На этот раз окончательно.
Звенящая тишина виснет в зале.
- Лия. Твой брат хочет поговорить с тобой.
- Который?
- Оба.
- Хорошо. Приведи их, я выйду.
- Обещайте не играть без меня,- эта фраза звучит настойчиво и каждый понимает, что он имеет в виду.
Дети кивают.

Небо хмурится, запах твири становится резче, громче. Предчувствие дождя. Свежий ветер и странная духота. Город выжидает. Девочка вдыхает вечерний воздух и ей хочется плакать. Босые ноги бесшумно ступают по пыльному мрамору.
Они ждут её. Она знает зачем. Лица их озабочены и напряжены. Сейчас они очень похожи – хотя этого никогда не было заметно. Её берут за руку и ведут. Подальше, через мост.
- Лия, что ты задумала?
Голос городского врача, занятого фанатика медицины, неприступного и всегда равнодушного вздрагивает от волнения.
- Ничего,- просто отвечает девочка. Ей не нужно врать.- я там не останусь. Не собираюсь оставаться.
- Тогда что ты там делаешь? Уходи.
- Двое из нас внутри. Они играют и мы их не видим. И они нас также. Я хотела бы их вытащить, но не знаю как.
- Ты действительно не собираешься там остаться?
- Конечно нет!
Девочка поднимает на брата светло-серые честные глаза и в них плещется недоумение – неужели они могут верить, что она оставит их? Никогда.
- Никогда,- повторяет она.
- Поклянись… поклянись памятью своих родителей, что уйдёшь оттуда, когда будет нужно!
- Клянусь… я обещаю тебе, Стах, и тебе, Борис, что выйду из Многогранника. Постараюсь выйти. Сделаю всё, что смогу.
- Ты сможешь,- кузен улыбается,- не зря же ты такая самостоятельная, сестренка. Я верю в тебя.
Девочка кивает. Ей приятно слышать это – она редко получает от кузена ласковые слова.
- Ты мог бы не просить меня о клятве.
- И почему же?- он улыбается так, будто знает ответ.
Девочка хитро щурится, смотрит по очереди на обоих полным нежности взглядом и тихо говорит, обнимая обоих:
- Потому что у меня два самых замечательных в мире брата, которых я никогда не оставлю и люблю безо всякой клятвы. Я вернусь. Непременно вернусь. Но я должна что-то делать, вы понимаете?
Они понимают. Понимают, что спорить с ней бесполезно.

"Я была в приюте – там две хозяйки и Клара. Они говорят, что к Петре Стаматиной вернулось вдохновение и она проектирует новый Многогранник – будет ли он таким как этот? А ещё, говорят, можно исправить наш – и он перестанет причинять зло Земле. Хотя я не уверена, что дело в нём. Но это требует много времени. Клара попробует договориться о том, чтобы никакого обстрела не было, тогда можно будет всё исправить…
А ещё Тина заболела. И Капелла. Клара может вылечить только одного и Хан выбирает Капеллу. Он обещал мне всё уладить и снова исчез! Мерзкий мальчишка, как он может так с нами поступать!
Все разбежались. Скоро будет представление в Театре. Я думаю только о Тамаре и Спичке. Взрослые готовы разнести Многогранник вместе с ними, им плевать. И я знаю, почему. У ребят никого там нет. Их никто не любит! Никому не нужен Спичка, всем наплевать на Тамару! Никого не волнует, что с ними станет!
Надо поговорить с Исаевыми… но смогу ли я всё успеть? Я хочу поговорить с ребятами. Хочу узнать, что они думают. Правда ли они дети, придумавшие этот мир и играющие с нами, будто с куклами? Что с ними будет, когда не станет Многогранника? Почему они приняли именно такое решение? Любят ли они нас? У них нет никого кроме нас, а сейчас даже остальные про них забыли! Никто не хочет им помочь, никто! Нет здесь ни Хана – а он обещал всегда быть рядом, помогать и защищать, ни Капеллы, ни даже Тима – никого! Всем наплевать!
Я боюсь за Город. И боюсь за них. Я должна знать, что с ними станет.
Я пойду к ним.
Я попытаюсь поговорить с ними, узнать, сделать что-то… Пусть никто не хочет, но для меня это важно. Они – мои друзья.
И я вернусь. Мне есть, ради кого возвращаться. А им?
Я попытаюсь."

Раскрытая тетрадка одиноко лежит на полу у входа. Ветер шевелит странички, синяя ленточка трепещет и серебряный колокольчик будто бы позвякивает, тихо и печально. Девочка пишет на бумаге, складывает из листа самолётик, уходит в тронный зал. Она танцует и напевает негромко:
- Как жалко терять шанс мир поменять… И вот уже снится: немая Столица, и тени гуляют по нашей душе! И освободиться чужие страницы от этого сна не помогут уже… И мы выбираем тяжелое небо, и мы поднимаем до неба себя, и вот уже Солнце за нами стремится, и вот уже город боится огня...
Она не знает откуда эти слова, но они звучат в голове и звучат со всех сторон. Самолётик расправляет крылья и летит вместе с вихрем мыльных пузырей.

- Смотри, Спичка! На площадь приземлился самолёт! И тут что-то написано!
Темноволосая девочка с красными лентами в косах протягивает брату бумажный самолётик.
- Прочитай, пожалуйста, я-то в этом не сильна…
Светловолосый бледный мальчик улыбается и кивает.
- «Я одна. Позовите меня, пожалуйста. Я хочу поиграть с вами – хотя бы в последний раз. Прошу вас. Лия» Это Лия!
- И она одна?
- Она так пишет. Давай попробуем! Она не станет нас обманывать. Лия!
- Лия! Лия!
Дети зовут подругу. Девочка шагает сквозь туман и улыбается.
- Привет. Что вы тут делаете?
- Играем. Смори! Вот новый Многогранник! Он ещё лучше прежнего, видишь?
От увиденного захватывает дух. Девочка опускается на колени и осторожно трогает Многогранник рукой.
- Как здорово! А это что?.. А здесь?..
Они рассказывают ей всё и в ярких красках описывают этот новый мир, где теперь будут жить их игрушки.
- Вот это медвежонок Исаев. А вот тут будут жить остальные…
- А железная дорога будет?
- Конечно! Вот поезд, а из этого сделаем вагон!
- А тут будут фонари!
- Да, а вот это – красивые скульптуры.
Девочка с головой окунается в игру.
- Мы будем там тоже?
- Конечно. Давай, сейчас сделаем!
- Вырежем из бумаги. Ты рисуй, а я буду вырезать.
- Хорошо. Нарисуй моего брата?
- Вот, Станислав Рубин, лучший врач на свете…
- А вот Мишка со своей куклой…
- Что с вами будет, если они разрушат Многогранник?
Они переглядываются и отвечают вместе:
- Мы не знаем. Надеемся, что вернёмся домой.
- Вы не хотите уйти в Город? Ведь там так хорошо. Мы сможем играть и там, вместе. Помнишь, Тамара? Подбрасывать всем крыс и всякое другое… Нам ведь было здорово! Мы любим вас… Нам будет плохо без вас.
- Я знаю. Лия, это наш единственный шанс найти родителей. Без Многогранника уже никак не получится. Понимаешь?

Дети собираются в кучки, шушукаются, говорят, что скоро.
Собирают своих зверушек,
орешки,
выкапывают секретики под кустом.
Они придумывают новый прекрасный город,
и старый охватывает огнем.
(с) Лемерт

Театральное представление в разгаре. Там почти весь Город. От сценок захватывает дух… На сцену выходит Крысиный Пророк, повествуя о том, как нашёл себе невесту. Внезапно из зрительного зала вырывается кто-то.
- Ты этого не сделаешь! Ты запудрил ей мозги!
- Она подписала договор. У меня её кольцо.
- Ты обманул её, обманул!
Горхон волнуется, вода громко плещется о берега. Многогранник дрожит в вечернем тумане. Холодает. Лёгкий запах дыма щекочет ноздри.

- Я не останусь с вами, вы ведь знаете.
- Мы не удерживаем тебя, что ты. У каждого из нас своя дорога. Но мы не можем не остаться.
- Конечно. Ты знаешь, который час?
Мальчик пожимает плечами.
- Нам нет разницы. У нас есть волшебные часы – они переворачиваются сами и время никогда не кончается.
Девочка начинает беспокоиться.
- Нужно идти… Вот сейчас только Капеллу с Ханом сделаем. Ой… представляешь, наш Хан в Капеллу-то влюбился! Сам сказал!
- Правда?
Дети хихикают, перебрасываются цветными карандашами.

Люди толпятся на площади. Решается их судьба. Город или Многогранник? Трое детей или пятнадцать тысяч других жителей? Сложный выбор, не правда ли? Голосую все. Бессмертник встает и, опираясь на трость, отходит в сторону Многогранника. Труппа, не говоря ни слова, вся без исключения поднимается за ним.
- Что, Лия – там?!
Дрожащий голос маленькой девочки в черном платье птицей вспархивает до небес.
Виктория Ольгимская, она же Капелла со звуками этого голоса влетает в Многогранник и кричит что-то, зная, что никто никогда её не услышит. Её хватают под руки и выволакивают обратно на площадь.

Город сутул, некрасив, уныл и помят,
кутается в причудливый листопад.
В старом пустом соборе звучит набат,
Люди собираются
и молчат.

Это - эндшпиль,
развязка,
наконец - долгожданный финал,
это - взвешивается, кто здесь и как играл.
И она к толпе опускает тяжелый взгляд.
Говорит:
- Выбирайте сами.

И все молчат.
(с) Лемерт

Девочка вырезает последнюю фигурку. К Капелле в свадебном платье присоединяется Хан в своих высоких сапогах.
- Я пойду. Я люблю вас. Мы не забудем…
Она поднимается с пола, отряхивает белую юбку, привычно встряхивает головой, убирая с лица непослушные волосы, и направляется домой. Через несколько мгновений она будет дома. Они построят свой новый мир. И будет там новый Многогранник – и всё, как они только что создали. Такой же город, как во сне у Капеллы. Такой же город, как у Спички с Тамарой. Она расскажет друзьям обо всем, что видела. И ещё о том, что у брата с сестрой будет всё хорошо. В этом она уверена.

- Приказываю открыть точечный огонь по зданию, называемому Многогранником.

Девочка делает шаг навстречу своему миру. Она уже видит улыбающихся друзей и обоих своих братьев. Никакой чумы не будет больше и они станут жить счастливо и очень долго. И никогда не забудут о своём детстве. Город лучше любого Многогранника. Жизнь лучше любой смерти. Лучше забвения. Они всё изменят.

- Там же моя сестра!- голос срывается до крика и молодой сержант бросается к чудесному зданию, обреченному на смерть.

Девочка улыбается. Сейчас она потонет в вечерних сумерках Города и обнимет брата. Сейчас она вернётся домой.

Волшебный кристалл разрывается на тысячи сверкающих, искрящихся осколков, которые пылают огнем в последних лучах заката и серебряной пылью опадают на обагрённую кровью землю.
Город плачет и торжествует.

Трусов в рай не берут - им туда нельзя.
В опустевшем соборе стоит тишина жестяная.
Шаг. Второй.
Сходятся два ферзя.
По традиции, белые начинают.

И не воют собаки. Не заливаются птицы.
Выбирает город. И время ждет.
Горожане стоят и ждут, когда все решится.
Кто-то жует захваченный бутерброд.

И когда генерал выходит и опускает руку устало -
залп орудий
по заколдованному кристаллу.
Вот тогда выдыхают, как будто общество
как-то разом все осознало.
(с) Лемерт

Мой самый главный ассистент ^^

Выходные вышли отдыхательными, хотя могли быть и более насыщенными. Вчера вместо того, чтобы поехать на выставку валялись весь день на диване и смотрели "Друзей". Весь второй сезон разом, без перерывов. Здорово. Лёгкая ностальгия.
А в пятницу у нас толпилось ролевище. Выяснилось, что "к нам зайдут Дос с Диной" выглядит как Кабал, Котт, Дос и много-много мира Тьмы.
Котик, конечно, проницательный, но всё-таки не экстрассенс. Люблю людей, которым не нужно ничего отвечать, чтобы они тебя поняли.
Повстречалась с сестрёнкой и Наей, чуть-чуть начала раздавать долги - теперь совсем без денег)
Весна в Сибири прекрасна, несмотря на холод.
Заявлюсь на Талисма и Город Сказок и трав. И ещё куда-нибудь, возможно. Поеду. Надо. Хочется.
Вот.

Ну что ж, мы дома. Перелёт был долгим и тяжёлым, но мы справились.
Всё ок, теперь у меня есть замечательная салюки ^^

Прощай, мой не_солнечный город.
Ночь. Моросит мелкий, еле ощутимый дождь. Бесконечно длинная и бесконечно пустая платформа, как воплощение моего сегодняшнего одиночетсва. Два длинных удава-поезда с тёмными провалами окон растянулись по обе стороны её. Запах дыма, холодной земли, сырости и - немного - вокзальных хот-догов. Я здесь второй раз, но мне кажется, что уже в стотысячный. Постепенно платформа азполняется: провожающими и отъезжающими, семейными парами, шумными ватагами школьников на экскурсии, расстающимися влюблёнными. И чем больше вокруг себя я вижу людей, тем сильнее я чувствую, насколько я для тебя чужая. Это странно и не грустно, как будто в порядке вещей.
Стук колёс, мерное покачивание вагона, тусклый свет лампочки под потолком, неторопливо проплывающий мимо город. Позади... четыре дня, похожие на вечность. Три человека, похожие на саму жизнь. Прогулки вчетвером по Невскому, чижи, весенний Летний Сад, дождеснег, топографический кретинизм всех присутствующих, кофейня возле Дворцовой и море смеха. Ленэкспо и запах опилок, няша-поняша Маря, катание на лапочке-Бронзе, фотосессии с авто, отпадный курсинг, шеистый Холодец, "Шоу", долгие часы возле белорусских денников, зелёные браслетики, походы в Макдак и KFC. "Два дебила - это сила!" - определенно наш с Надей девиз на это время. Длинные и тем (а ещё своей совершенно дикой раскраской) непривычные дома, Ледовый и красивые ошейники, самые внезапные на свете ноги, спрашивающие про погоду, два странных кота, бесконечная еда от мимими-женщины, почти знакомая автобусная остановка...
Всё позади.
И три самых чудесных человека, которые со мной вот уже шесть лет, а теперь ещё ближе, чем раньше. И разве я могу их не любить? Тот, кто говорит, что "нельзя дружить по интернету" - пусть пойдёт и съест свой тапок. Можно. Мы - можем. Мы - умеем.
Не скучаю. Но буду до одури помнить.
Прощай.

Всё больше складывается ощущение, что этот дайрик изжил себя.
Давным давно, много лет назад я завела его исключительно для себя. Чтобы... научиться говорить. Откровенно. Ну, хотя бы с пустотой.
Потом появились близкие друзья. Потом не очень близкие. Всё больше и больше и больше людей, с которыми я "как бы" общалась - в том смысле, что вроде как оставляешь записи для себя и одновременно для всех.
Какое-то время это делать было сложно. А потом даже интересно. А потом показалось ненужным и даже неправильным (как с самого начала).
Что я могу писать здесь? Говорить о сложном и личном - я научилась, а тягой к экстраверсии никогда не страдала. И рассказывать о себе просто ради того, чтобы рассказывать о себе... ну, мне это не близко.
Постить скучные лытдыбры... да зачем? Для интересующихся профессией и живностью у меня есть жж.
Делиться мыслями и впечатлениями... сдается мне, что это не интересно)))

Собственно, всё это оправдания на тот счет, что я совсем ничего не пишу, ничто иное)